Статьи

Земные и небесные пути Ивана Шмелева

Современники называли Шмелева «бытописателем русского благочестия», «самым русским из всех русских», «певцом Святой Руси». Его творчество неповторимо, потому как не только содержательно и правдиво, но и имеет особенное певучее настроение, бередящие душу запахи, вкусы, звуки. О русском человеке писали многие, но только Шмелеву удалось так глубоко проникнуть в самые сокровенные уголки православной души и открыть читателю то редкое, человеческое, что присуще только русскому народу. Откуда это в нем? Особый дар Божий? Может быть, причиной этой глубины была невыносимая тоска по Родине? Или незабвенный Горкин заронил в детскую душу его зернышки благоговения, радостного восприятия Божьего мира?

В роду Шмелевых не было выдающихся людей, И дед, и отец были людьми мастеровыми: брали подряды на строительство домов в Москве и ее округе, возводили мосты, сплавляли лес. Отец, Сергей Иванович, вместе со своей артелью из трехсот человек участвовал в возведении строительных лесов в храме Христа Спасителя, зрительных рядов на открытии памятника Пушкину. В Замоскворечье, где жила семья, Шмелевых знали, уважали. Особенно любили хозяина за его щедрость и любовь к забавам и безделицам. На Масленицу он строил катальные горки, ледяные дворцы, балаганы, устраивал фейерверки. Маленький Ванятка отца не просто любил - обожал. В повести «Лето Господне» Сергей Иванович предстает перед читателем веселым, азартным и глубоко верующим человеком. Он сам возжигает все лампадки в доме и поет свое любимое: «Кресту Твоему покланяемся, Владыко». Мальчик постоянно ждет отца, ждет его маленьких, но всегда милых сердцу подарков, ждет «пощипываний за щечку». Отца не стало, когда Ване было семь лет. Из - за шторок, тайком из - за двери он наблюдал за тяжело болеющим и умирающим отцом. И плакал, плакал. Шмелев говорил современникам: «об отце я могу писать бесконечно». А вот о матушке писатель почти не упоминает. Евлампия Гавриловна не была нежной и ласковой матерью, не умела приласкать. То ли природная жесткость, то ли страх вдовы за будущее мальчика побуждали ее бесконечно пороть. Шмелев признавался: «Пороли меня так, что веник или розги превращались в мелкие кусочки». У мальчика из-за постоянных страхов перед матерью развился тик лица. Он писал в воспоминаниях: «Чем больше волнения - тем больше передергиваний. На Пасху разговлялись после ранней обедни. Я дернул щекой - и мать дала пощечину. Я - другой - она опять. Так продолжалось все разговенье. Наконец, я выбежал и забился в чулан, под лестницу, - и плакал». Возвращаясь с занятий, Ваня заходил в часовню Николая Чудотворца, и, жертвуя копеечку, со слезами просил Богородицу и угодника, чтобы меньше пороли. Незадавшаяся учеба в гимназии, обиды на мать обострили впечатлительную душу, развили воображение и сформировали нежный и очень ранимый внутренний мир. В доме, кроме Псалтири и Библии, никаких книг не было. Но это не помешало пробудиться в душе мальчика еще одной страсти - к чтению. Благодаря дешевым книжкам из соседней лавки, куда они попадали из богадельни от скончавшихся стариков, он познакомился с Пушкиным, Толстым, Короленко, Тургеневым. Из зарубежных писателей его воображение будоражили М. Рид, Флобер, Золя, Мопассан. Новая школа, куда перевела мальчика мать, затем учеба на юридическом факультете Московского университета «продолжали питать ненасытную душу желанием знать». Юный Шмелев пытался осмыслить ботанические идеи Тимирязева, изучал труды Сеченова, дарвинскую концепцию о генетической связи человека и обезьяны. Все это было ново, увлекательно, но значительно отдалило Шмелева от Бога. Он пытался разобраться и в новых политических веяниях и даже, учась на третьем курсе, отсидел несколько дней в Бутырской тюрьме за участие в демонстрации. Однако ни к нигилистам, ни к революционерам он так и не примкнул. Зато именно во время учебы в университете у Шмелева проявился писательский дар: его рассказы начинают печатать в журналах «Русское богатство», «Детское чтение». Еще одно значительное событие, которое произошло в эти годы - женитьба на Ольге Александровне Охтерлони. В романе «История любовная» автор так описывает ее портрет: «Тоненькая, стройная, бледное личико, робкие, узенькие плечики, совсем детские локотки...Она взглянула пытливо - скромно. Синеватые глаза опалили светом - и повели за собой, в далекое». Именно так. Ольга Александровна увлекла его за собой в жизнь, наполненную испытаниями, страданиями, потерями. После венчания молодые совершили поездку на Валаам. Перед путешествием было решено взять благословение у старца Варнавы из Гефсиманского скита, того самого, у которого еще в детстве побывал Шмелев. Тогда он получил в подарок кипарисовый крестик - прообраз жизненных страданий и радости пребывания в Боге. На этот раз, положив руку на голову молодого мужа, старец произнес: «Превознесешься своим талантом». Валаам Шмелева удивил, взбудоражил, заставил радостно биться сердце. Результатом этой поездки стали рассказы «На скалах Валаама» и уже за границей - «Старый Валаам». Он писал о духовной силе монахов - соработников Бога, о строгом монашеском уставе, о неповторимой, сурово - сдержанной красоте северного края. Скоро у Шмелевых родился сын, единственный и нежно любимый, названный в честь деда Сергеем. Семья жила стесненно, питаясь, порой, лишь печеной картошкой. Служба в московской адвокатуре, затем во владимирской казенной палате не приносили ни душевного удовлетворения, ни материального достатка. Шмелев все больше и больше ощущал в себе потребность писать. Семья возвращается в Москву, и скоро молодой писатель входит в круг литераторов. Его наставником становится Горький, в друзьях Бунин, Серафимович, Новиков - Прибой. Все настойчивее и настойчивее в прозе Шмелева проявляется тема народности, особой религиозной духовности. Обычный, узнаваемый русский человек - главный герой его рассказов, повестей. После публикации «Человека из ресторана», затем «Росстаней» к Шмелеву приходит настоящая слава. Особенное слово его дышало, видело, пело. Горы у него «мягкие и тихие», а речка «играет по камушкам». Надвигались революционные события, и Горький предложил Шмелеву писать «бодрые песни», а о мужиках и их «скотской жизни» уже, мол, много написано. Но молодой автор был предан своей теме, и, по словам Андреева, продолжал «озарять новой красотой лапти и зипуны, бороды и морщины, трудовой пот, перемешанный с неприметными для барских глаз стыдливыми слезами».

Наступает 1916 год. После медицинской комиссии признают негодным для военной службы Шмелева, но мобилизуют с первого курса университета сына. Иван Сергеевич становится мрачным, пропадает желание писать. Он как будто предчувствует трагическую судьбу «своего мальчика» - так он называл сына. Страстный, увлекающийся, порывистый, совершенно не разбирающийся в политике, Шмелев поначалу восторженно приветствует революционное обновление жизни. Он даже выступил на митинге, объясняя народу суть перемен. Однако, наблюдая за новым «человеческим типом по имени «большевик», душа писателя все более и более наполняется тревогой. С фронта возвращается совершенно больной Сергей, и семья решает перебраться из голодной и кошмарной Москвы на юг Крыма, в Алушту. Теплый климат, красота гор и виноградники, затем выход в свет одной из лучших повестей - «Неупиваемая чаша»- все это поначалу радует. Шмелевы пока не знают, что крымский период станет в их жизни самым страшным. Весной 1918 года войска Антанты высадились в Крыму. В добровольческую армию, возглавляемую Деникиным, уходит Сергей. Писатель с болью наблюдает за всем, что происходит в России. В «Степном чуде» он показывает страну в виде «обессиленной, окровавленной бабы, лежащей в степи с непокрытой головой, с косой, закинутой на ольховый куст, с глазами, полными слез». Шмелев не верит ни благим намерениям большевиков, ни интервенции, в действиях которой он чувствовал презрение к русскому народу. В конце 1920 года белогвардейские войска Врангеля и Деникина были разгромлены Красной армией, и вся врангелевская армия на кораблях покинула Крым. Одновременно покидают Россию многие русские писатели, но Шмелевы ехать отказываются: они ждут возвращения сына. Он вернулся, но ненадолго. 4 декабря Сергея арестовали и приговорили к расстрелу за участие в военных действиях против большевиков. Шмелевы пережили ужасную трагедию - смерть единственного сына. Но их трагедия была одной из множества. Около ста двадцати тысяч человек было расстреляно в Крыму в то время: мирных жителей - татар, солдат, интеллигенции, сочувствующей Белой гвардии. Карательными акциями руководили Бела Кун и Розалия Землячка (та самая Землячка, которой боялся даже Берия). Шмелевы тогда еще не знали о расстреле сына; в течение нескольких лет они будут надеяться на то, что он жив, и ждать его возвращения. А дальше наступят еще более тяжкие времена - голод. «Солнце мертвых» - роман - эпопея, вышедшая в свет уже за границей, рассказывает об этом страшном времени. Чувством отчаяния, безысходности, всеобщего горя пронизано настроение романа. Позднее его друг и писатель Иван Ильин напишет о романе: «Это один из страшных документов человеческих». Многократно в романе повторяется образ пустых небес и мертвого солнца: «Бога у меня нет. Синее небо пусто». Но, несмотря на условия страшного голода и тотальных репрессий, герои его не теряют человеческого лица. Барыня продолжает обучать детишек русскому языку, сосед профессор читает труды Ломоносова, другая соседка присылает рассказчику табак. А сам он, опухший от голода, делится зернышками кукурузы с умирающим и никому не нужным павлином. Финал эпопеи удивительно покойный и светлый - на восходе солнца поет дрозд: «Поет он грустное. Слушают деревья в белой дымке, задумчивы. Споет к горам - на солнце. И пустырю споет, и нам, и домику, грустное такое, нежное». Это произведение вышло в Европе на нескольких языках и представило жуткую картину того, что происходило в России. Советские же рецензенты писали о «Солнце мертвых» как о книге довольно скучной и злобной. Скоро Шмелевы, выпросив разрешения у властей на поездку для лечения, покидают Россию. И как окажется позднее, навсегда. Бунин, встретивший семью Шмелевых в Париже 13 ноября 1922 года, был поражен опустошенным и изможденным видом писателя. Медленно будет возвращаться к Шмелеву желание жить, творить. Они с Ольгой Александровной селятся на даче Буниных в Грассе. «Грасс - это рай, - пишет он А. Куприну. - Пальмы - это не пальмы, а слоновьи ноги. Вино само вливается и рассказывает такие сказки!» Однако тоскует он и по Родине. В письме Треневу Шмелев признается: «С Россией порывать не хочу. Люблю ее больную, несуразную и несчастную душу». Почти всю оставшуюся жизнь Шмелев проведет в Париже, городе, так и не ставшем ему родным - нуждаясь, не доедая, не имея своего жилья. «Сидишь, будто на шумном чужом вокзале, без билета. Багаж украли, и спросить некого, и не знаешь, куда идти. И никто не замечает тебя, и ты растерян», - писал он З. Гиппиус. Конечно, рядом были друзья и единомышленники: Ильин, Бунин, Бальмонт. Они помогали Шмелевым материально, «протаскивали» в печать статьи, рассказы, повести. Впрочем, было много журналов и газет, которые печатали Шмелева охотно: «Русский колокол», «Возрождение», «Русская газета». В эти годы он вновь стал искать «своего Бога». Те религиозные переживания, которыми было напитано детство, в юношеские годы стерлись. Но то, что рядом была Ольга Александровна, женщина глубоко верующая, помогло вновь обратиться к Богу. Эта вера не была сильной и пламенной, скорее отношение к Богу было только терпимым. И вот, вдали от России Шмелев создает одно из лучших творений - «Лето Господне». Главный герой, мальчик Ваня из Замоскворечья, - сам автор. Он заново проживает свои детские годы, наполненные светом, нежной грустью, счастливыми умилительными слезами. Работая над повестью, Шмелев писал: «...я лежал, прищурясь, прислушивался к стукам, и вспоминал наше лето, тихое наше небо. И они приходили как живые, - и запахи, и звуки». Много в повести по - детски переживаемых религиозных впечатлений: «вера - то наша какая веселая, просветляет уныние!» Более всего в повести удался образ плотника Горкина, и Шмелев этим откровенно гордился. «Лето Господне» автор посвятил своему самому преданному другу - Ильину. А с Буниным, который поначалу приветствовал творчество Шмелева и всячески помогал ему, отношения в эти годы совершенно расстроились. Что было причиной этому? Соперничество ли (оба писали о русском человеке)? Характеры, равно тяжелые и зачастую нетерпимые? А тут еще обоих выдвигают как кандидатов на Нобелевскую премию...В писательских трудах, заботах о хлебе насущном, он недостаточно был внимателен к здоровью Ольги Александровны. А она, между тем, все больше и больше страдала от сердечной болезни. Кончина супруги летом 1936 года повергла Шмелева в страшное уныние. Его мучило чувство вины: надо было освободить ее от хозяйства, надо было проконсультироваться у лучшего профессора. Он пишет: «Она вся святая! Вся, вся. А вот я, гад ползучий, еще влачусь... противно смотреть на себя. Сколько годов провел за столом, а она, тихая, работала... Если бы все вернуть!» Шмелев как - будто только теперь понимает, каким бесценным другом, помощником, ангелом- хранителем была для него Ольга Александровна. В эти годы Шмелев резко постарел, осунулся, его мучила бессонница, часто обострялась застарелая язва желудка. Тяжело переживал он события последней войны. «Я знаю, чистая наша Россия БУДЕТ. Увенчанная страдалица...Будем же верить, что отыщется затерянный путь к правде, что истинная Россия себя найдет», - писал он. Изматывали душу и критические статьи в газетах, называя его описание русской жизни «убаюкивающим, слащавым». Его обвиняли в «квасном и оперном патриотизме», в витиеватости стиля, в злоупотреблении картинками мелкого быта. Один известный критик писал: «Шмелев тему о России снизил...Он уводит Россию назад». Тем не менее, несмотря на нападки недоброжелателей, находились силы для творчества. Он пишет «Глас в ночи», «Куликовское поле». А затем в голове его созревает идея романа «Пути небесные». В нем автор решил ответить на самый насущный вопрос человеческого бытия: в чем смысл жизни? В разгар работы над романом произошло еще одно событие. 21 июня 1946 года в Советском Союзе вышел указ Президиума Верховного Совета о восстановлении в гражданстве бывших подданных Российской Империи. Он распространялся и на служивших в Белой армии офицеров, и на эмиграцию в целом. В писательской среде Франции заволновались, произошел раскол. Для Шмелева этот вопрос был решен раз и навсегда: он не мог простить Советскому государству смерти сына. Кроме того, он понимал, что живя в СССР, он никогда бы не написал ни «Лето Господне», ни «Пути небесные», над которыми в данный момент работал. Писал Шмелев этот роман долго и мучительно, зная, что это произведение станет итогом всего творчества. Сюжет о неверующем интеллигенте, пришедшем к Богу благодаря горячей вере любимой женщины - простолюдинки - это, можно сказать, путь духовного становления самого Шмелева. Создавая роман, Шмелев часто посещает храм, читает труды Феофана Затворника, советуется с Ильиным. «Пути небесные» - это история о спасении души через совесть. Страсти, искушения, сомнения - все это как горнило очищает душу человека и ведет его к Богу; это настоящее чудо перерождения. Автор успел закончить только две части, для работы над третьей он намеревался поселиться в монастыре. Это было необходимо: его главный герой, потрясенный смертью любимой женщины, принимает монашеский постриг, поэтому следовало прочувствовать монашескую жизнь «изнутри». Кроме того, жизнь в монастыре, по ожиданию Шмелева, должна была хоть как - то облегчить совсем жалкое материальное положение, подкрепить здоровье. 24 июня 1950 года, тяжело больной, он приезжает в обитель Покрова Пресвятой Богородицы, что в 140 км от Парижа. Приезжает, чтобы на следующий день умереть. На кладбище в Сент - Женевьев - де - Буа рядом с местом упокоения Ольги Александровны появляется еще одна могила...

Р. S. В 2000 году по благословению Патриарха всея Руси Алексия II и при его участии прах Шмелева и его супруги был перезахоронен на кладбище Донского монастыря в Москве. Так завещал писатель.

Лариса Каршкова прихожанка храма пос. Белые Берега В статье использованы письма Шмелева, воспоминания современников и материалы книги Натальи Солнцевой «Иван Шмелев. Жизнь и творчество».