Статьи

Встреча на Сретенке

    Этот монастырь - как маленький островок, затерявшийся в груде каменных разнохарактерных построек. Позади многовековая, не лишенная драматических событий история с войнами, переворотами, богоборческим периодом. И сегодня монастырь продолжает бороться, но уже не с внешними врагами, не с атеистически настроенными властями, а богатыми землевладельцами, готовыми отнять у обители последние кусочки законной земли. Монастырь зажат со всех сторон в тесное кольцо какими - то ведомствами, магазинами, барами, поэтому и найти его не очень просто. Рядом - памятник Надежде Крупской, в хрупкой фигурке которой трудно узнать супругу Владимира Ильича. За ее спиной - две страницы раскрытой книги и широкий Сретенский бульвар, место, называвшееся когда - то Кучковым полем и принадлежавшее монастырю.

    С невысокими стенами, одним - единственным храмом, узенькими аллейками и невысокой колоколенкой сегодня монастырь выглядит по - детски беззащитно. Здесь нет пышности и величия, знаменующих торжество Православия. Нет простора и архитектурной гармонии. Здесь есть нечто другое: простота, внутренняя красота и Истина.

    Моя первая поездка в Сретенский монастырь состоялась летом прошлого года. Литургия, затем прогулка по небольшой территории, посещение богатейшего книжного магазина на углу - все это тогда было как всегда. Но долгое время не давала успокоения бередящая душу мысль: что - то не досмотрела, не доделала. Ответ на это «что - то» пришел позже, когда прочитала историю жизни священномученика Илариона (Троицкого), мощи которого, оказывается, покоятся в этой обители. И сразу пришло решение: при первой же возможности снова побывать в этом монастыре, поклониться мощам новомученика и, конечно же, послушать несравнимое ни с каким другим пение церковного хора.

История рассказывает...

    Монастырь, как пишут летописи, был основан вскоре после чудесного события. В 1395 году вражеские войска под предводительством хана Тамерлана ворвались в русские пределы. Один за другим были разорены Рязань, Елец, города Придонья, а жители их взяты в плен. Враг приближался к Москве. Жители столицы с ужасом ожидали своей участи, зная страшный нрав Железного Хромца - Тамерлана Они хорошо осознавали, какой угрозой был этот человек всему христианскому миру. Совсем недавно не устояла перед конницей его армии Македония, были сокрушены отборные войска Священной Римской империи, пала на поле боя и рать хана Тахтамыша, до того слывшая несокрушимой. Сумеет ли выстоять перед таким сильным врагом немногочисленное русское войско, израненное и изрядно поредевшее в Куликовской битве? Стоял вопрос не только о судьбе Москвы, но и всей Руси. В трудные минуты, когда решалась судьба, молился русский народ, прося заступничества у Спасителя, у Пресвятой Богородицы. Вот и на этот раз, и Великий князь Василий Дмитриевич, и москвичи служили молебны о защите русской земли, об избавлении «от врагов и внезапных смертей». Враг значительно превосходил в силе и мощи. Оставалось надеяться только на Бога или чудо. Повелением великого князя была перенесена из Владимира в Москву древнейшая икона - Владимирской Божией Матери. В течение нескольких дней двигался от Владимира крестный ход, возглавляемый духовенством. Икона с большими почестями была встречена на Кучковом поле, а затем внесена в Кремлевский Успенский собор. Тысячи голов склонялись пред ней в молитвенной просьбе: «Пресвятая Богородица, спаси, помоги! Избави землю русскую от супостатов!»

    И спасла, и помогла. В то время как икону несли по улицам Москвы, был Тамерлану то ли сон, то ли видение. Будто простерла над русской землей покров Величественная Женщина. Будто шел от нее неземной свет. И будто грозно приказала Тамерлану отступить, оставить русскую землю. Как пишут русские и татарские летописи, хан проснулся в ужасном волнении и стал допытываться у своих военачальников о значении этого сна. Толкователи снов объяснили, эта Жена - заступница христиан, которую русские называют Богородицей и что, видимо, она и сейчас готова им помочь. После недолгого совещания, враги спешно собрались и бежали с русской земли.

    В традиции русского народа был обычай устраивать монастыри, храмы на местах, которые посетили Господь, Матерь Божия. Вот и на сей раз Василием Дмитриевичем был отдан указ о сооружении на Кучковом поле - месте встречи иконы москвичами - монастыря. Его так и назвали - Сретенский (от слова «сретенье» - встреча). Долгое время самой почитаемой иконой в монастыре была та самая икона Владимирской Божией матери. Потом ее перенесли в Успенский собор Кремля, но до сих пор в память о том чудесном событии в конце августа устраиваются крестные ходы из Успенского собора в Сретенский монастырь и обратно. И плывет икона над московскими улицами, и снова вслед ей летят слова: «Пресвятая Богородица, спаси!»

    Сретенский монастырь находится рядом с местом, упоминание которого до сих пор приводит в ужас. Знаменитая Лубянка. Мрачные повалы и подземелья. Тысячекратные звуки выстрелов и море крови. Что Тамерлан со своей армией! Новая армия не боялась никого и ничего. Только за 1928 - 1930 годы были взорваны почти все храмы на территории монастыря и колокольня. Жилые и хозяйственные постройки отданы для нужд НКВД: общежитий, гаражей. А ведь как любили это место русские цари и патриархи! Сам Иван Грозный жертвовал для монастыря щедрые дары, особую милость оказывал Патриарх Никон. Митрополиты и святители в разные годы благоукрашали обитель, считали долгом своей совести укрепить ее. Были времена, когда Сретенский монастырь являлся центром православного управления. Здесь в 19 веке находилась первосвятительская кафедра, здесь принимали иноческий постриг многие будущие патриархи. Может оттого, что монастырь находился в центре Москвы, может, потому, что рядом была Лубянка, но именно эта обитель стала центом борьбы с ненавистным новой властью «мракобесием» - Православием. Последним настоятелем монастыря стал ближайший сподвижник Патриарха Тихона архиепископ Иларион (Троицкий).

Священномученик Иларион Троицкий

    13 сентября 1886 года в селе Липицы Тульской губернии в семье священника родился мальчик Владимир. Супруга отца Алексия умерла рано, поэтому ему пришлось одному воспитывать пятерых детей. С ранних лет маленький Володя выучился читать и даже пел на клиросе. Подобно старшим братьям он учился сначала в Тульской семинарии, а затем поступил в Московскую духовную академию. В 1910 году он закончил с отличием академию и остался служить на кафедре богословия в качестве преподавателя. В этом же время он решает принять монашеский постриг. Друзьям новопостриженный монах писал: «Не жалейте меня, а радуйтесь, потому что и я сейчас радуюсь. Иларион - значит «веселый». Очень скоро он был рукоположен в сан иеродиакона, потом назначен инспектором Московской духовной академии. В 1913 году Иларион был возведен в сан архимандрита. Подобные назначения молодого профессора богословия не радовали: душа искала покоя и молитвенного уединения.

    После прихода к власти большевиков сразу начались гонения на церковь. На Илариона, горячо ратовавшего за восстановление патриаршества, сразу обратили внимание, и уже 10 марта 1919 года он был арестован. С этого момента начинается его мученический путь. Из тюрьмы он писал своим близким: «Жизнь идет размеренная, правильная. Будь все это в какой - нибудь хорошей местности - прямо санаторий... Сейчас в камере собралось у нас три профессора. Читаем лекции, прошли курс стенографии». Удивительно, но именно в тюремных стенах Иларион обрел то одиночество и покой, которых ему всегда не хватало. После трехмесячного заключения вновь началась жизнь на воле, полная беспокойного служения, проблем. Кроме того, вновь избранный патриарх Тихон назначает его своим ближайшим помощником. Активная церковная деятельность, горячие проповеди, критика нового правительства вновь попадают во внимание властей, и святителя вновь арестовывают. Ссылка в Архангельск не испугала молодого архимандрита. Иларион умел в любой ситуации находить для себя много нового и полезного. По возвращению из заключения его вновь берет в свои помощники патриарх Тихон. Доклады, религиозные диспуты, встречи с представителями новой власти - все это скоро стало делом привычным. Архиепископа Илариона было невозможно смутить, ничто не вызывало его раздражения. Так, однажды нарком просвещения Луначарский спросил: «Как же так, служители культа, вы погрязли в противоречиях? С одной стороны, для вас Священное Писание - это нечто непререкаемое, а с другой стороны там говорится, что несть власти не от Бога. А советскую власть вы ругаете, недовольны ею. Как вы, господин Троицкий, ответите на это вопрос?» «А разве мы говорим, что советская власть не от Бога? Конечно, от Бога! В наказание нам за наши грехи», - ответил архиепископ. Новая ссылка, на этот раз в Соловецкий лагерь особого назначения - это новый, и, как окажется, последний путь испытаний. И опять он не теряет бодрости духа, по - детски незлобив, прост. Он воспринимает жизнь на Соловках как суровую школу кротости, нестяжания, терпения, трудолюбия. Часами беседует с уголовниками, офицерами, профессорами, братьями во Христе. Вяжет сети, копает траншеи и пишет родственнице: «Ты спрашиваешь, когда же кончатся мои мучения? Я отвечу так: мучений я не признаю и не мучаюсь. Ведь вот как устраивает Господь жизнь мою: живу без нужды и без забот вот уже четыре года. Всех поцелуй и расскажи, что я нашел свою судьбу в тюрьме». Большой рост, широкая грудь, пышные русые волосы, светлое лицо. Его любили и уважали все, даже люди из «блатного» мира. Нередко охранники называли его, как бы невзначай, «владыкой». Изредка, как всех - «заключенный». Но никто и никогда не называл его кличкой «опиум» или «поп». Владыка имел большой авторитет в лагере. Именно ему удалось сконцентрировать духовенство в шестой роте и получить для него некоторое послабление в режиме. Он же отстоял право на ношение бороды священникам, ведь остричь стариков - священников - это значило подвергнуть их страшному унижению.

    В 1929 году последовал указ о переведении архиепископа на вечное поселение в Алма - Ату. В дороге, следуя этапным порядком, Иларион заразился сыпным тифом. В Ленинградскую больницу он прибыл без вещей (в пути обокрали), в рубище, кишащем вшами и без сознания. Когда у больного прояснялось сознание, он, улыбаясь, шептал: «как легко, как хорошо, и ничего больше не надо...» 28 декабря владыка скончался. Ночью тело из тюремной больницы было выдано родственникам. Когда открыли крышку грубо и наспех сколоченного гроба, близкие увидели жалкого, обритого, изможденного старика. Одна родственница упала в обморок. Никто не узнал в этом человеке владыку - когда - то высокого ростом и крепкого здоровьем. Митрополит Серафим (Чичагов) принес свое белое облачение и митру. Владыку положили в новый, лучший гроб. Отпевание состоялось в Новодевичьем монастыре, куда тело владыки перевезли из тюремной ленинградской больницы.

    Так отошел в вечность чудесной души человек, наделенный Господом выдающимися духовными дарованиями.

    Долгое время в Сретенский монастырь ходила престарелая прихожанка, знавшая когда - то владыку Иллариона. Ее, 102-летнюю прихожанку, особенно опекали и любили. Она, сохранив ясность ума и прекрасную память, вспоминала в беседах Илариона, когда он еще был настоятелем монастыря. «Я не умру, пока не дождусь прославления владыки», - говорила она. Так и случилось. 10 мая 1999 года священномученик Иларион был канонизирован в лике святых, а через несколько дней мирно отошла ко Господу и Любовь Тимофеевна - та самая прихожанка. Мощи Илариона ныне почивают в Сретенском монастыре, том самом, где он был последним настоятелем перед закрытием.

Великопостная служба

    Я вхожу в единственный храм монастыря. Идет Великий пост, поэтому в храме темно, большие огни на центральном паникадиле приглушены, лишь по нижнему краю теплятся слабые фиолетовые огоньки. Народу мало, оно и неудивительно: будничный день, да и рано еще. Великопостные службы большей частью состоят из молитвенного чтения, пение вкрапляется лишь изредка. Читаются часы, и по ходу чтения храм постепенно осветляется лучами восходящего солнца. На древних, выбеленных временем стенах, начинают проявляться росписи. Жизнь здесь как будто замерла: никакого движения, никто не подходит поправить свечи на подсвечниках или убрать истаявшие. Легкий шелест проносится по храму лишь при совершении земных поклонов: «Господи, и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми...» Эти проникновенные слова молитвы Ефрема Сирина произносятся только в Великий пост.

    Пение совсем не то, что я в прошлом году слышала на концерте в Кремлевском Дворце съездов. Тогда даже самые сдержанные батюшки пребывали в восторге и не скупились на аплодисменты. Сретенский хор - это абсолютное совершенство в пении. Он исполняет и духовные произведения, и народные, и военные песни. Здесь, в монастыре, поют, видимо студенты Сретенской семинарии, и пение их по - великопостному чину унылое и приглушенное. Оно наводит на размышление и обращение внутрь себя. После службы поднимаюсь на солею к раке священномученика Илариона. Украшенная невысокой резной деревянной сенью, она смотрится просто. Такой же простой была жизнь этого великого молитвенника и страдальца...

    На улицу выхожу уже в одиннадцать. Мартовская сырость и серое небо усугубляют совсем не праздничное настроение. Территория монастыря совсем мала, но все же здесь нашлось место и для поклонного креста жертвам богоборческой власти, и для размещения самых почитаемых икон (они находятся прямо на стене монастыря). А уж скворечников - не счесть! Жаль, что из - за тесноты нет возможности сфотографировать храм целиком. Грустно и оттого, что мой грамотей компьютер упорно в имени «Иларион» пишет удвоенную «л»...

Л. Каршкова пос. Белые Берега